От начал до ранней послевоенной манги
В 1815 году слово «манга было изобретено известным художником Хокусаем. Он использовал два китайских иероглифа — «ман» («неряшливый») и «га» («картинка») чтобы описать свои забавные рисунки. За тысячу лет до Хокусая в Японии уже были мангаподобные рисунки. Если манга — «искусство, имеющее предшественников», как полагает Уилл Эйснер, первыми его образцами могут считаться японские средневековые свитки, на которых картики перемежались с текстом. Ранние свитки (вроде того свитка 12 века, что на картинке слева, или того 13 века, что на картинке внизу) были только для элиты, но более поздние уже пошли в массы. В конце 18 века пульсирующая потребительская культура в среднем классе городского населения произвела на свет мангаподобное развлечение для широкого населения. Отпечатанные на деревянных дощечках истории с повествованием, диалогами и картинками вскоре стерли грань между текстом и картинками. Как и манга, они могли изображать юмор, драму, фантазию, даже порнографию. В связи с тем, что в конце 19 века в Японию агрессивно вторгались западные культура и технология, эта «манга» была вымещена неким гибридом японских и западных сатирических публикаций. В первой половине 20 века японские и американские комиксы были примерно схожи по стилю и популярности, пока японские не рацвели буйным цветом, а американские не завяли.
Один художник несет ответственность за всю современную индустрию манги — Тезука Осаму, «Бог манги». «Mighty Atom» («Могучий Атом») — его самое знаменитое творение, известное на весь мир; в 1960 году в США прошел показ анимационной версии под названием «Astro-boy» («Звездный мальчик»). В автобиографии Тезука рассказывает, чем его манга отличается от работ предшественников.
«Большинство манги было нарисовано в двухмерной проекции, как пьеса на сцене. Актеры выходят слева и справа и играют по центру. Я понял, что нет способа произвести психологическое впечатление этим способом, и я стал пробовать „киношные“ приемы из германских и французских фильмов моих студенческих лет. Я манипулировал с крупными планами и различными углами зрения и старался использовать много картинок или даже несколько страниц, чтобы верно поймать динамику движений и выражения лиц, которые прежде ограничивались одной панелью („панель“ — одна картинка в комиксе — прим.пер.) Мои работы в конце концов стали превышать 1000 страниц. Потенциал манги — это больше чем просто юмор; используя тематику слез, горя, злобы и ненависти, я создавал истории, которые не всегда имели счастливую концовку…»
После создания 4-панельной манги для газет Тезука в 1947 году дебютировал с книгой комиксов New Treasure Island («Новый Остров Сокровищ»), историей, опубликованной как akanon («красная книжка»), дешевой книжкой комиксов, прозванной так за кричаще-яркие красные чернила на обложке. Akahon был маленькой нишей скромных развлечений для детей, труднодоступной в условиях ужасающей бедности послевоенной Японии. New Treasure Island резко перевернул всю мангу, когда был продан тиражом 400.000 экземпляров. Тезука перебрался в убогий многоквартирный дом в Токио, чтобы быть поближе к издателям, и быстро подготовил нескольких многообещающих начинающих манга-художников, некоторые из которых даже переехали в этот же самый дом. Инновации Тезуки преобразовали весь рынок манги: дети не переставали читать его мангу, даже когда шли в среднюю школу. Или даже в высшую. Или даже в колледж.

Сакура

«Плаче тепер білим цвітом мамина вишня в саду…» Слова этой лиричной песни тронут сердце не только «щирого украинца», но и истинного японца, так как вишня и сакура  — это практически одно и то же. Правда, в отличие от славянской вишни, хрупкие цветы сакуры не рождают плодов. Их цветение быстротечно, поэтому особенно ценно. В период распускания бутонов этого удивительного дерева вся страна словно покрыта жемчужно-розовым снегом. Цветущая ветвь сакуры – символ Японии.

Десятки веков насчитывает в Японии традиция «Ханами» — любование цветением  японской вишни. Еще у буддистских монахов короткая жизнь цветков сакуры вызывала ассоциации с  мимолетностью жизни и бренностью земных горестей и радостей. Некогда сакура считалась последним пристанищем  душ ушедших предков.  Ежегодно японские тур-операторы встречают десятки тысяч европейцев, желающих приобщиться к японской традиции. Современные японцы  в день «ханами» устраивают своеобразные корпоративы: вместо того, чтобы ударным трудом приумножать свое капиталистическое счастье, всем коллективом они выезжают в городские парки, где усаживаются на траву, под сенью сакур. Легкий ветерок  осыпает нежно-розовые лепестки на головы и плечи служащих, которые созерцают мимолетное чудо, подкрепляя свои силы саке с рисовыми сладостями.